о будничном и Письма счастья

[linkas-diary]

Вот, перед вами человек разумный, который осознает что завтра мегаофигетьсложная контрольная по геометрии и этот человек продолжает заниматься чем угодно кроме геометрии. Я даже домашнюю не сделала.
Можно было позвать в гости Костю, он мозг и он бы помог, но знаете...я поразительное существо, и если меня не тянет к парню из-за внешних данных, то я не хочу его видеть. Максимум - разговаривать по скайпу. Это наверное очень жестоко,да?
Но я ничего не могу с собой поделать( Очень боюсь, что он отыщет меня завтра в школе. Я не понтовая, нет, но я не хочу чтобы кто то в школе видел или знал. Вернее мои овечки знают,но лучше пусть не видят.
Черт, нельзя же быть такой жестокой. Но, сам Пушкин говорил, что в человеке всё должно быть прекрасно: и душа, и внешний вид и ляляля.
Вот, так что буду оправдывать себя Пушкиным, пока Костя не выберет нормальную симпатичного вида одежду. Есть же мальчики, которые одеваются хорошо или "ваах!".
Привереда, да, но что поделать.
p.s. Мне даже шпору лень написать xDDD
А теперь, предупреждаю сразу там многа букаф (!)
Это одно из последних:
Письма счастья

Её звали Герда.
В синих глазах отражались ярко-рыжие листья, словно маленькие лучики солнца, и даже небо казалось тусклым в сравнении с этими глазами. Осенью, когда небо такое серое, люди смотрели в её глаза, и на душе у них становилось светлее.
Она бродила в одиночестве по извилистым тропинкам старого, английского парка и собирала охапками красочные листья. Ей казалось, что каждый лист, будто ладонь человека. Переплетались линии жизни, а потом…конец у всех один. Лист срывало с ветки и уносило ветром в неизвестность. Она же, нежно касалась горячими пальцами несчастных, потерявших свой дом, листьев. Ей было жаль засыпающую природу и жаль засыпающих навеки людей.

Когда-то она была счастливой. Настолько счастливой, что с кончиков её ресниц сыпались звездочки, которые освещали ей дорогу в жизнь. Она шла по ковру из золотистой пыли и каждое утро улыбалась восходящему солнцу, потому, что это был еще один день в мире, в котором поют соловьи и созревают розы.
Она не подозревала, что это счастье подкрадется из-за угла и тихо закроет ей ладошками глаза.
Утро начиналось как обычно. Солнечный луч скользнул по её светлой коже и нежно коснулся рыжеватых волос. Чашка крепкого кофе, выводящая из волшебного мира сновидений в суровую реальность. Аромат заставлял Герду жмуриться от удовольствия и на мгновенье замирать босиком на холодном полу ярко-желтой кухни. Секунды безжалостно бежали вперед и вот уже, обычный утренний автобус, увозящий её в монументальное здание университета. Папка с рисунками – её вечная спутница, а волосы и руки так часто впитывали в себя запах масляной краски и растворителя, что порой она ловила на себе косые неодобрительные взгляды.
Молодые люди усмехались: « Невысокая, рыжеволосая, даже веснушки есть…но синие глаза. Да, глаза, впрочем, удивительные»
Обычное утро растворилось на вполне обычной остановке.
-Девушка, не могли бы вы одолжить телефон? Мне уж очень позвонить нужно.
Она обернулась на этот хрипловатый голос и удивленно захлопала ресницами.
-Да вы не подумайте ничего такого. У меня телефон разрядился…уж очень позвонить нужно. Пожалуйста, я прошу вас, окажите помощь, - он виновато улыбнулся и вдруг задумчиво произнес:
-Я вижу, у вас доброе сердце.
Щеки Герды вдруг залились краской и она, словно в полусне, протянула мобильный телефон этому незнакомцу.
«Как банально», - пролетела мысль в её голове, «Неужели так знакомятся люди? Или же…ему действительно нужно позвонить?»
Незнакомец набрал номер и буквально пару минут тихо, почти шепотом, разговаривал с кем-то. Герда не вслушивалась в то, что он говорит, но украдкой рассматривала его.
Пыталась уловить взгляд зеленовато-медовых глаз, но когда же он, наконец закончил свой разговор по телефону, девушка быстро отвернулась.

-Я заплачу вам, - он протянул телефон и уже собирался достать бумажник, но эта синеглазая яростно замотала головой, повернулась и быстро пошла прочь.
Парень в замешательстве смотрел ей вслед, от изумления забыв поблагодарить.

«Куда я иду? Зачем же я ушла с остановки? Мой автобус…Боже, что же я делаю.»
Она пыталась убежать от этого взгляда, так волнующего её и заставляющего её сердце биться чаще. Ноги сами принесли её в парк. «Видимо лекциям придется подождать», - вздохнув полной грудью свежего воздуха, Герда опустилась на одну из скамеек. Она достала карандаш и чистый лист. Сегодня её занятия будут проходить здесь.

Следующее утро подкралось незаметно и, девушка, выбираясь из царства сновидений вновь улыбалась утренним лучам на привычной остановке. Он, словно это ласковое утро, подошел сзади и:
-Я кое-что для вас нарисовал.
Да, этот хрипловатый голос вновь заставил пробудиться её. Сердце пустилось бежать стометровку, а она, повернувшись, дрожащими руками поправила волосы.
-Для меня?
-Да, я же не смог вчера поблагодарить вас. Возьмите это.., -он, смущенно улыбаясь, протянул ей небольшой листок бумаги.
«Только бы не было заметно, как дрожат мои руки!», - подумалось её в тот момент, но, совладав с собой, Герда всё же взяла рисунок и тут же непроизвольная улыбка заиграла на её губах.
С листа бумаги на нее смотрел обаятельный медвежонок и махал её своей лапкой в полосатой рукавичке.
-Нравится? , - в его голосе было столько детского ожидания, будто он затаив дыхание, ждал очень важного ответа.
Синеглазая подняла взгляд, и её улыбка сказала гораздо больше, чем могли бы это сделать слова:
-Что я могу нарисовать для вас?
Он перевел взгляд на её большую папку и вероятно догадался:
-Через два дня меня уже здесь не будет, но возможно, вы согласитесь написать мне?
-Если вы скажете свой адрес…
-Конечно, как же без этого..- выудив из кармана блокнот, он мелким почерком быстро настрочил заветный адрес и, вырвав лист, протянул его девушке.
Автобус уже почти закрывал двери, как тут она поняла, что если сейчас упустит момент, то в университет сегодня можно уже не ехать. Девушка стремительно сорвалась с места, успев лишь выхватить из его рук клочок бумаги.
-Скажите мне своё имя!, - крикнул он вслед.
Ветер донес до него…Герда.

В комнате тускло светила лампа под зеленым бархатным абажуром. На столе остывал черный кофе. В дверь раздался звонок. Он отозвался в сердце Герды ноющей тоской. Каждый раз ожидание чуда, заветное «вдруг», когда разум отчетливо дает сигналы о том, что этого никогда не случится. Серая, дымчатая кошка, недовольно махнув хвостом, спрыгнула с широкого подоконника и пристально уставилась на хозяйку.
-Я не жду гостей, - словно оправдываясь, произнесла Герда.
Она открыла дверь в маленькой прихожей, спешно приглаживая, непослушные рыжие пряди. Он тяжело дышал, словно долго бежал. Ворот пальто был распахнут, волосы взъерошены. Герда отошла на несколько шагов, и он вошел. Протянул руку и дотронулся до её щеки, словно в знак приветствия, прошептав:
- Этой красоты нет в книгах, но есть ты…

Он перебирал её волосы, накручивая шелковые пряди на палец. Герда не знала даже его имени. Как называть его? Как смотреть в глаза? Было что-то более близкое, чем слова. Слова придумали люди, а то, что заставляло биться её сердце чаще – вечно.
Он закурил. Дым окутывал призрачной дымкой её волосы, руки…затуманивал мысли, и она чувствовала себя ребенком, заблудшим в огромный вишневый сад, где звезды падали с небес, касались деревьев, и град спелых вишен осыпался ей на ладони.
Герда перевернулась на спину и коснулась взглядом его ресниц.
Выпустив колечко дыма, он прошептал:
-Почему ты так смотришь?
Он боялся спугнуть эту пьянящую счастьем завесы туманящего разум дыма громким голосом, длинными словами.
-Пытаюсь понять кто ты.
Парень усмехнулся:
-А я думал пытаешься сосчитать сколько у меня правды в глазах.
-Ты очень наблюдателен, - Герда шутливо толкнула его в бок.
Утром он ушел. Откуда он? Как нашел её? Но…время унесло течением вперед, далеко от вишневых садов. Она знала, что он уехал.

Написав первое письмо, она провела по нему кончиком пальца, отдавая бумаге своё тепло: «Пусть эти строчки будут хранить в себе кусочек моей души, часть моего сердца и свет улыбки.» , - думала Герда, запечатывая конверт. Она вспомнила, что записанный адрес был на отдельной бумаге, и достала папку с рисунками.
«Сколько же их здесь…» , - чтобы было больше света, девушка подошла к открытому окну и вздохнув свежего воздуха, начала перебирать листы. Маленький заветный клочок бумаги нашелся не сразу и девушка, заметив его, тут же попыталась взять его, но вдруг…где-то далеко поднялся порыв ветра. Сильный, судьбоносный, он поднял ворох заснувших листьев и полетел к Её окну. Ветер жестоко вырвал маленький клочок бумаги из-под горячих пальцев и, крепко прижав к себе, улетел, тоскливо завывая.
От обиды навернулись соленые слезы несправедливости, обжегшие кожу.
«А я всё равно, всё равно буду тебе писать!», - крикнула она, сама не зная зачем. Её голос звонко улетел вдогонку ветру.
«Буду тебе писать, несмотря ни на что…», - уже тихо прошептала она, опустив взгляд.

Конверт за конвертом, нитью чернил проходило сквозь бумагу чувство. Чашкой за чашкой кофе, снежинкой за снежинкой ноябрьский снег, день за днем загорались фонари и гасли на рассвете звезды.
Я видела падающую звезду. Загадала желание…я знаю, рассказывать нельзя. Но обязательно настанет день, когда ты поймешь, что я, как и эта звезда, готова упасть с неба ради тебя, чтобы ты смог загадать своё желание.
Впереди не было ни облачка надежды на встречу, в голове прокручивались сказанные и недосказанные слова.

-Тебе не надоело рисовать на замерзших стеклах сердечки и полдня томно вздыхать?, - подруга высказывалась резко редко, но по делу.
Герда задумчиво мешала ложкой сливки в кофе:
-Нет.
-И нужно иногда хотя бы что-то есть, а не только отравлять организм кофеином. Посмотри, скоро от тебя только останутся одни большие вечно не высыпающиеся глаза.
Герда улыбнулась и подняла взгляд.
-Даш, хватит меня отчитывать. Не маленькая же, - со вздохом, наконец попыталась парировать она.
-В том то и дело, что ведешь себя как маленькая!, - Дарья укоризненно указательный палец на Герду:
-Ты, да-да, именно ты, закрылась в своей квартире и творишь там какое-то зло.
Герда рассмеялась:
-Рисую, пишу, на картах гадаю. Вот и всё зло, - улыбаясь, она смотрела на подругу.
Виделись они не часто, но это был человек, которому можно позвонить даже ночью и услышать теплые нотки в голосе.
-Ты хотя бы имя его знаешь? - ехидно произнесла подруга.
Герда отрицательно покачала головой. Даша возвела взгляд к потолку, словно пытаясь совладать с собой.
-Ладно, Егором его зовут.
-Что? – из рук чуть было не выскользнула горячая чашка, сердце забилось быстрее, - Ты то откуда знаешь?
-Не трудно было узнать. Он тоже из художественной. Тот еще кадр, странно как ты раньше его не видела…правда вы на разных факультетах, курсах. Но всё же… вот твои однокурсницы вероятно хорошо его знают и всегда замечают, - усмехнулась Дашка.
Герда ахнула и опустила глаза.
-Уехал он в Шотландию. Там какое-то рекламное агенство пригласило его как дизайнера или что-то в этом роде…Я в подробности не вдавалась. Он вроде как практику проходит. Довольна теперь?
-Не знаю, Даш. Спасибо тебе конечно, я теперь хотя бы имя знаю. А может ты узнаешь еще что это за агенство в Шотландии?
Подруга удивленно уставилась на Герду:
-Не вздумай даже ехать.
-Нет нет, что ты…просто узнай, пожалуйста.

Самолет взлетал в дождливое, серое небо. Герда запустила тонкие пальцы в шарф, пытаясь согреться. Почему-то слегка бил озноб. Рядом сидел какой-то паренек в фиолетовой кепке, он повернулся и с очень серьезным лицом спросил:
-Первый раз летишь?
Герда кивнула.
-Да не бойся, я уже со счета сбился, который раз лечу, - он ободряюще улыбнулся и протянул руку:
-Андрей.
-Герда.
Рукопожатие длилось чуть дольше, чем должно было быть, и Герда аккуратно высвободила руку из теплого плена.
-Красивое имя, - задумчиво произнес он, - редкое.
-Скандинавское вроде, - пожала плечами девушка, - отец долгое время жил в Швеции. А ты в Эдинбурге живешь?
Андрей недолго медлил с ответом:
-Теперь надеюсь, что да. Работа хорошая подвернулась.
Разговор плавным течением убаюкивал и успокаивал девушку. Так легко было разговаривать с ним, делиться мыслями и узнавать о чужой жизни.
Сказался ли перелет так, или волнение, но почему-то Герда вдруг почувствовала себя защищенной и не такой уж одинокой, пролетая над холодным морем.

-Каковы планы? – Андрей раскрыл зонт над её головой, - Дождь.. – поморщился он.
Герда снова почувствовала дрожь в коленях, на сей раз уже потому, что не знала, что же ей действительно делать дальше. Что у неё есть? Адрес компании, в которой работает Егор. Но уже вечер, должно быть работники ушли по домам и вообще куда сейчас ехать, из аэропорта?
Поймав испуганный взгляд Герды, он всё понял и покачал головой:
-Нет, это не дело. Нельзя же так безрассудно поступать. Поехали.
На мгновенье девушка опешила.
-Куда? – она уставилась на Андрея, уже смутно догадываясь, каким будет ответ.
-Если ты так необдуманно прилетела сюда, не продумав где будешь жить, то почему бы не совершить еще один необдуманный поступок, доверившись мне?
Дождь лил так, что дальше их маленького пространства под зонтом, она мало что видела. Захотелось к зеленому абажуру, кошке и дурманящему запаху красок.
-У тебя кофе есть? Черный?
Он улыбнулся в ответ, и подхватив её под локоть, увел в пелену дождя.


Ночь за окном и трещат поленья в маленькой печке в углу полу - круглой комнаты. Она сидела на мягком белом ковре по-турецки и рассматривала черно-белые фотографии.
-Это на самом деле дом моего дяди. Как единственный и любимый племянник могу приезжать сюда, когда пожелаю. Он в разъездах проводит очень много время, а дом, как человек, не может жить в одиночестве, требует заботы и внимания, - Андрей зашел в комнату с большим подносом.
-Какие чудесные запахи, - улыбнулась Герда.
-Да, я умею заваривать вкусный кофе, а еще…сюрприз - круассаны! – он рассмеялся.
-Ты еще скажи, что ты их сам испек, врунишка.
-Ты меня раскрыла, - он, улыбнувшись, сел рядом с ней, поставив поднос по – середине, - а теперь, шутки в сторону... Рассказывай.
На секунду она посмела забыть цель поездки, когда же с ужасом это поняла, рассердилась на себя. Ведь сколько дней и ночей, часов и минут, она мечтала увидеть Егора.
И вот она уже в Шотландии, в Эдинбурге. И где-то рядом ходит он…вдруг запылали щеки, и она только сейчас поняла, как пристально смотрит на неё Андрей.
Она начала рассказывать свою бесхитростную историю, по началу сбивчиво, то и дело замолкая, но он умел слушать и, казалось, впитывал в себя каждое её слово.
-… и вот я решила, что он должен прочесть эти письма. Я писала в день по письму. Их набралось 66.
Андрей скользнул взглядом мимо неё, куда-то в окно…
-Значит 66 кусочков твоей души… Не обидно подарить их незнакомцу, про которого ты ничего не знаешь? Который может взять и разорвать их в клочья?
-Я знаю о нём гораздо больше, чем ты предполагаешь. Видела в его глазах отражение его сердца: там цвела вишня будущего, догорали костры сухих листьев прошлого, а самое главное… там тихо падали и от безграничной нежности таяли снежинки настоящего.

Он сделал для неё так много за эти дни. Показывал Эдинбург, водил по улочкам и рассказывал забавные истории. Водил в маленькие кафе и оказался настоящим знатоком шоколада. Вечерами подавал ей бокалы с вином, которое чуть пьянило её, приятным теплом разливаясь по телу. Читал ей афоризмы и стихи Борхеса. И. казалось, всячески пытался отодвинуть её расставание с письмами и встречу с Егором. Но он, как и обещал, нашел рекламное агенство в котором работал Егор. Разузнал адрес Егора и, со сжимающимся от непонятного предчувствия сердцем, отпустил её на четвертый день.


Дверь дома, где он жил была будто соткана из надежды. Душа юной художницы летела к заветным ступеням, опережая ноги. Вот, она, вот она! Сердце желало вылететь из груди, а щеки горели. Дрожащими пальцами Герда нажала на кнопку звонка, задержав от волнения дыхание. «Увидеть его глаза и взлететь в Рай, увидеть его взъерошенные волосы и утонуть в теплом молоке нежности, прикоснуться к нему взглядом и ощутить дыхание Венеры
Открой же! Открой…».
Даже не скрипнув, не оставив не малейшей возможности к бегству, неожиданно от того, что это было слишком ожидаемо, дверь распахнулась.
-Чем я могу помочь? – её строгий серый костюм и огненно-красный изящный шарфик, повязанный вокруг длинной шеи, идеально уложенные темные волосы и вежливо-прохладная улыбка оттолкнули Герду на ступеньку ниже.
-Я..я..Егор здесь живет? – собрав последние остатки мужества и сжав кулаки, синеглазая упрямо уставилась на незнакомку.
-Егор – да. А кто вы ему? – смерив девушку взглядом, незнакомка усмехнулась.
-Передайте ему, что я та, от кого он ждет писем! Вот…возьмите.. – Герда полезла в сумку, у неё висевшую на плече и судорожно принялась копаться в ней, - вот, возьмите письма, покажите их ему. Пожалуйста!
«Он сразу поймет! Он должен понять, как только услышит про письма! И эта девушка…его знакомая, она должна увидеть, как Герда ждет Егора. Как я его жду! И я обниму его и мир снова станет разноцветным…»
Незнакомка томно вздохнула, но письма взяла. На мгновение сердце Герды радостно затрепетало,но…
- Он ни от кого не ждёт писем, простите. Вы вероятно ошиблись. А сейчас, простите, мне нужно помочь Егору выбрать галстук. Мы сегодня идем ужинать к друзьям, - одарив Герду еще одной ледяной улыбкой, девушка захлопнула дверь. Захлопнула…

Дверь захлопнулась. Ветер ударил её по щеке, оставив осколки льдинок на губах. Она медленно опустилась на ступеньки. Вдруг рядом с собой она заметила красный кленовый лист. Безразлично бросив на него взгляд, она попыталась протянуть руку за ним, пальцы дрожали и не слушались. И всё-таки, наконец, холодный, измученный ветрами, но продолжавший пылать огнем лист был на её ладони. Неожиданно захлестнула волна отчаяния, смывая с чудовищной силой остатки воздушного замка. Мраморные башни рухнули и рассыпались в порошок, который забился в лёгкие, и ей на мгновенье показалось, что она задыхается. Герда вскочила и со злостью разорвала лист, пустив уже совсем безжизненные остатки его по ветру.

В комнате было необыкновенно жарко, Егор открыл глаза и увидел у камина Эльвиру. Она сидела возле камина и смотрела на огонь, в котором догорали обуглившиеся кусочки бумаги.
-Что ты делаешь? – он поднялся с дивана, лениво потягиваясь и смотря на часы, - Ничего себе, сколько уже времени… скоро самолет.
Эльвира спешно отвернулась от огня и послала Егору ослепительную улыбку.
-Может, не полетишь, а? Разве нельзя отпуск здесь провести? – она умоляюще посмотрела на него.
Егор энергично замотал головой:
-Что ты. Я же говорил, что меня безумно тянет домой…
-Домой…- Эльвира демонстративно фыркнула, - Тебя тянет к той художнице, разве не так?
-Да, удивительно, но ты угадала, - он подошел к камину и сел возле огня.
Девушка вскочила, гневно сверкая глазами, она выкрикнула:
-Ты даже не пытаешься отрицать! Да что же это такое?! Я уже два месяца пытаюсь достучаться до твоего сердца, а ты вместо мостов, строишь стены!
Егор настороженно смотрел в огонь, вдруг его сердце дрогнуло…неведомое чувство, вдруг заставило его руку взметнуться вперед, прямо в огонь и пепел.
-Ты что делаешь, сумасшедший! Ожог будет! – Эльвира метнулась к нему и схватила его за руку. Но он крепко держал обожженными пальцами клочок бумаги… - я, как и эта звезда, готова упасть с неба ради тебя
Секунды, казалось, замерли, и от наступившей тишины Эльвире стало страшно. Не поднимая взгляда, он спросил, почти шепотом:
-Откуда это у тебя?
И что-то в этот момент не позволило ей солгать:
-Она принесла. 66 писем для тебя, - Эльвира притихла, но вдруг, собрав последние остатки мужества, срывающимся голосом выкрикнула: - Ты же сам, сам ей не писал!
Егор сжал клочок бумаги и зло произнес:
-Да, я виноват. Виноват в том, что написал ей всего пару раз, но не получал ответа. Потому, что тебе уже не впервой читать и сжигать чужие письма, чужие чувства. Да и что с тобой говорить…, - злость прошла, только дрожали руки.
Он вскочил, схватил билет со стола и пальто, выбежал из дома, наступив на маленький кусочек красного кленового листа.
Неслись секунды, минуты, часы. Мучительно проходили дни и ночи, недели и месяцы. Времена года сменяли друг друга. Листья облетали, зарождались и распускались с младенческой нежностью. Люди вокруг возводили воздушные замки. Герда ходила мимо них и проходила сквозь воздушные стены, она не чувствовала запаха вишневых садов, не могла дышать, легкие были забиты пылью утраты.
«Я пишу тебе последнее письмо, Егор, короткое письмо. Читай, и смотри, что каждая строчка, каждая буква написаны кровью потери, скреплены солеными слезами и выжжены на руке пламенем свечи. Я пишу 67 письмо. Думаешь несчастливое? Нет, оно самое счастливое из всех. Потому, что осознавать, что любишь кого-то уже счастье. Люди не ценят, но я ценю. А за любое счастье нужно платить. Думаю, я плачу сполна. Тебе я заплатила верностью, душой и сердцем. Не сердись, что не смог найти меня. Я уехала, потому, что невозможно из пыли построить крепкий фундамент. Дыши свободно, и помни, я всегда рядом. В твоей душе.»

Синеглазая Герда спустя пять смен листвы вернулась в Шотландию. В известной галерее проходила выставка популярного молодого художника. Поговаривали, что он слегка сумасшедший. Лучшими его творениями были признаны портреты рыжеволосой девушки и огромными синими глазами, которые были глубже любого океана. Этих портретов было так много, что им уделили целый зал в галерее. Его жена вежливо улыбалась и стучала каблуками по мраморному полу, в своём алом платье, с бокалом шампанского в руках.
Как она умоляла, как умоляла на стеклянной веранде…Упреки, клятвы, просьбы, мольбы сыпались на голову Герды словно град.
«Не разрушай семью…»
-Я не буду. Передайте это, прошу вас. – Герда протянула конверт, - Ваше право меня обмануть, но я поступаю с вами честно, я ухожу, и ваш муж никогда не узнает где я. Вы успели чуть раньше, а я опоздала…и проиграла. Что ж, надо и это уметь делать, - синеглазая поправила теперь идеально уложенные рыжеватые волосы и улыбнулась накрашенными губами.
Она вышла в сумерки улицы и зашагала к парку. Английскому парку, смотреть как падают листья…Есть ошибки, которые нельзя исправить, так же как не вернуть упавшему листу былого величия и, самое главное, жизни.